Михаил Бухарин: «Чему быть — того не миновать»
26 апреля – День участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф. Бухарин – один из них, людей, проявивших героизм и мужество. Он вспомнил о том, как был в Чернобыле.
Его через военкомат в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии на ЧАЭС в ноябре 1987 года забрали. Он тогда агрономом в спецхозе «Заря» работал, был офицером запаса.
Мы сидим с Михаилом в пристройке к дому из стекла и пластика, очень светлой, из огромных окон которой видно всё подворье. На улице солнечно, хотя и прохладно, из тёплого помещения двор выглядит очень чистым и уютным.
«Я на пенсию, как «чернобылец», в пятьдесят лет оформился и с тех пор в основном по хозяйству вожусь, виноградом занимаюсь, огородом, которого у меня восемь соток, — рассказывает Бухарин. — Чем занимался в Чернобыле? Работал в составе бригады химической защиты. Жили мы, кто в палатках, кто в бараках, в тридцати километрах от атомной электростанции. Палатки хорошо отапливались, бараки тоже, кормили нас – грех жаловаться».
Три месяца Бухарин вместе с такими же, как и он сам, командировочными, занимались дезактивацией третьего и четвёртого участков, прилегающих к энергоблоку, то есть убирали мусор, снимали отбойными молотками верхнюю часть бетона в бассейне, грузили его на машины и увозили. Работали люди в респираторах, одеты были в военное обмундирование.
«Ещё мы мыли специальным раствором различные помещения и площадки, — вспоминает Михаил. — Работали звеньями, по пять человек в звене, на каждом участке по пятнадцать – двадцать минут. Одно звено сменяло другое, причём первое звено, после того как отработало своё время, не заканчивало совсем работу, а уходило на менее заражённый участок».
Особенно неприятной и опасной работой Бухарин считает ту, что проводилась на третьем энергоблоке.
«Этот энергоблок хотели ввести в эксплуатацию. Но для этого нужно было добраться до специальных вентилей. Вот мы и добирались: разбирали завалы, долбили бетон, мыли всё, что нужно, при помощи авторазливочной станции… Много ли людей работало в те дни на Чернобыльской АЭС? Две с половиной тысячи человек со всех уголков Советского Союза. Было ли страшно? Страшно не было, но было неприятно выполнять некоторые работы. Мне повезло: я попал в Чернобыль чуть ли не через полтора года после аварии, когда уровень радиации значительно снизился по сравнению с апрелем – маем 1986 года. Хотя некоторые очень опасные «точки», конечно же, сохранялись».
Судя по первым впечатлениям, Михаил Алексеевич Бухарин доброжелательный, достаточно спокойный человек, он не жалуется на судьбу, никого ни за что не корит, понимает: у каждого из нас своя судьба.
