Юрий Панчишный из села Большетроицкое рассказал о службе в Афганистане

Как, возможно, заметили наши читатели, на протяжении двух лет публикаций об участниках афганских событий мы рассказывали о десантниках, мотострелках, артиллеристах, летчиках, но ни разу в поле нашего внимания не попадал танкист. И это не случайно. Сразу после ввода наших войск в эту страну, выяснилось, что воевать танкистам там не с кем. Бронетехники у противников режима не было. А танк — очень эффективное оружие в равнинной местности, в горной терял многие свои преимущества.

Прежде всего, потому, что маневренность этой сорокатонной машины существенно ограничивалась на горных дорогах. Кроме того, угол подъема орудия при стрельбе не позволял вести огонь по вершинам горных массивов. И последнее, в условиях ограниченной маневренности танк становился привлекательной добычей моджахеда с гранатометом РПГ. Поэтому вскоре после начала боевых действий танковые части стали выводиться из этой страны или переформировываться в мотострелковые. Тем не менее, в мотострелковых полках отдельные танковые батальоны оставались. Но они в основном вели дежурство на блокпостах и выносных точках, несли охрану разного рода объектов, сопровождали автоколонны с различными грузами. Вот в одном из таких таковых батальонов и пришлось служить в Афганистане Юрию Панчишному из села Большетроицкое.

В армию Юрия Панчишного призвали, едва он окончил среднюю школу. В мае — начале июня 1983 года сдал экзамены, а в октябре уже получил повестку. В этот короткий промежуток времени он успел поработать в колхозе трактористом. Это обстоятельство да не очень высокий рост и предопределили род войск. «Будешь танкистом», – сказали в военкомате. Юрий только плечами пожал:

«Танкистом, так танкистом».

До Москвы – поездом. Дальше самолетом. До призыва Юрию даже в Белгороде не приходилось бывать. А тут Москва, поезд, самолет. От избытка впечатлений и усталости в самолете заснул. Открыл глаза только в Ашхабаде. В аэропорту сопровождавшие их солдаты сразу сказали:

«Вам прямая дорога в Афганистан».

Но прежде чем отправиться в мятежную республику, их привезли в учебный центр в Теджене, где готовили командиров танка, наводчиков и механиков-водителей. Спустя пять с половиной месяцев он вышел оттуда со специальностью наводчика орудия, по должности командиром танка, а по званию – младший сержант. А в Афганистане получил сорокатонную махину под названием Т-62.

Юрий и сейчас восхищается этой машиной. По простоте и надежности сравнивает ее с легендарным автомобилем ГАЗ – 51.

108-я мотострелковая дивизия, в которую его распределили, располагалась в районе Баграма. А его 177-й мотострелковый полк нес службу в основном сторожевыми заставами вдоль дорог, ведущих в Джабаль-Ус-Сарадж, в Кабул, Баграм, Махмудараки и в город Гульбахор. Последний «запирал» выход из Панджерского ущелья на Чарикарскую долину. Она представляла собой поросшую небольшими деревьями и многочисленными виноградниками равнину. Это было идеальное место для устройства засад и нападения на автоколонны с различными грузами. И не зря пользовалась среди наших военных дурной славой.

В Чарикаре Юрий прошел так называемый курс молодого бойца, который провели с молодыми старослужащие, готовившиеся в увольнение. Заключался он в основном в наставлениях о том, что можно делать на «точке» и что нельзя. А также основным приемам военных действий против моджахедов. И после этого молодого командира танка привезли на 13-й пост невдалеке от Чарикара. В их задачу входила охрана дороги от расположения полка в городе Джабаль-Ус-Сарадж и до Чарикара. Вдоль дороги были проложены две нитки трубопровода для поставок солярки и авиационного керосина. Этот пост и стал для Юрия домом на целых полтора года.

На посту танк стоял в капонире, собственноручно вырытом танкистами. Чтобы стенки песчаного грунта не осыпались, вокруг он был обложен ящиками с песком из‑под снарядов. Все окрестности пристреляны. Перед наводчиком и командиром прикрепляли таблицу с указанием дальности ко всем местам возможного скопления моджахедов. И в случае обстрела экипаж выскакивал из землянки в одних трусах и сапогах и был готов тут же открыть огонь по указанной цели. А выскакивать приходилось очень часто. Обстрелы были постоянно. Правда, если банды стреляли друг в друга, что тоже было нередко, наши не вмешивались. Отвечали только на обстрел поста или дороги. Причем, если ожидалась колонна с грузами, особо опасные места танкисты обстреливали предварительно, независимо от того, были там бандиты или нет. Их целью также были автомобили, угнанные бандитами и направляющиеся в «зеленку». Угоны также были обычным делом.

Дежурство на посту порой прерывалось и другими заданиями. Чаще всего это были сопровождения колонн. Как правило, танкисты шли в середине колонны в полной готовности к стрельбе. Но экипаж, кроме водителя, находился на броне. Опыт Афганистана показал, что на броне было безопаснее всего. Пуля то ли попадет, то ли нет, а при подрыве фугаса только тряхнет и на землю сбросит, а внутри остаться в живых было проблематично.

И все же однажды танк, управляемый Юрием Панчишным, подрыва не избежал. Правда, не на фугасе, а на итальянской мине. Но и ее хватило, чтобы отбросить один из катков танка метров на сорок. А столитровый полный бак с соляркой отлетел на все сто метров. Экипаж отделался легкой контузией.

Первой мыслью после подрыва было: – «Рванет боеукладка». И он бросился прочь от танка. Только когда пыль рассеялась, услышал голос командира взвода, который тоже был с ним в танке:

«Панчишный, жив?»

«Жив».

Все это было во время операции «Гардез – Газни» в 1985 году. Танкисты охраняли ремонтный взвод. И получили приказ оттащить подальше остовы сгоревшей техники. Семь раз прошли по одному и тому же месту, все было нормально. А на восьмом проходе – подрыв. По всему видать, мину хорошо занесло песком. И под барханом она не сработала. И только когда разбили над ней колею – рванула.

 После того, как с собаками обследовали окружающую местность, приступили к ремонту. Заменили вырванный каток, гусеницу, другие покореженные детали, но все равно на ходу танк стало тянуть в сторону. Досадно, что это был новый, только что полученный модернизированный танк. Вернувшийся из отпуска взводный, узнав о происшествии, устроил разнос.

«Вообще, эта операция сразу началась с приключений, — говорит Панчишный. Когда пришли в Кабул, на втором танке застучал двигатель. Оставили нас менять его. Пока меняли, колонна ушла вперед. Стали догонять – заблудились. Вышли на какой‑то кишлак и попали под обстрел из стрелкового оружия. Вернулись, догнали колонну. Шли медленно, на первой скорости. Ночью колонну обстреляли. Слышим команду: «Танкисты, работайте!». Стали работать. Стреляли по трассерам. Обстрел прекратился.А на следующий день подрыв. Благо, все это без потерь.Но были во время службы и приятные вещи. Однажды замполит посылает меня в Союз, поступать в военное училище. Тогда солдат, имеющих опыт боевых действий, направляли в военные училища».

«Я отказываюсь, — рассказывает Юрий, — а он говорит»: «Езжай, отдохни, а там откажешься. Не буду же я зеленых первогодков направлять».

Так и поехал. А в Самарканде, куда их привезли, написал заявление о том, что в училище не желает и прислали его насильно. Ну, пожурили его и отправили обратно. Возвращался на перекладных. До Кабула самолетом, до Баграма на вертолете, а в часть — с попутной колонной. А в части его ждал приказ и присвоении звания сержанта. И должность замкомвзвода. Но, главное, ребята очень обрадовались, что Юра вернулся. Хотя служить ему оставалось совсем немного.

Так деревенский паренек, никуда дальше своего села не выезжавший, посмотрел мир.