Ветеран военных действий Игорь Шайдаров не любит горы. Нелёгкой была служба в Афганистане

Поинтересовался: «Там, наверное, красиво?». И услышал неожиданное: «Ненавижу горы». Разговорились. Я заметил, что фамилия у него не местная. В Шебекинском районе я такой не встречал.

«А я, вообще‑то, родом из Корочанского района. Хотя фамилия, действительно, редкая. Я покопался в интернете и нашёл однофамильца только в Норильске. Скорее всего, она не русская».

А далее на вопрос, откуда такая ненависть к горам, Игорь рассказал, как попал в 1984 году в горы.

Учился он в ту пору в Ютановке, что в Волоконовском районе. Село растянулось вдоль меловой возвышенности, и активно занимающемуся спортом Игорю очень нравилось бегать по меловым горам на окраине Ютановки. Спортивная закалка очень пригодилась, когда он попал в учебное подразделение вблизи Ташкента. В нём готовили младших командиров-мотострелков. И с первых дней значительное место в обучении занимала горная подготовка.

Хотя к тому времени уже пять лет шла война в Афганистане, молодые солдаты даже не подозревали, что их готовят к отправке в эту страну. Тем более в военкомате им сказали, что они зачислены в команду для отправки в Германию. И только через пару месяцев распространился слух, что их готовят к отправке в Афганистан. Хотя он их особо не взволновал. Об афганских событиях в печати и по телевидению говорили очень скупо, и о том, что там в действительности происходит, даже офицеры в полной мере не представляли.

Через полгода, пришив на погоны лычки младшего сержанта, молодой командир вместе со своими сослуживцами отправился в Афганистан. Сначала бортом в Кабул, оттуда сразу в Герат, затем в Пули-Хумри, а оттуда на перевал Саланг. Что в переводе означает перевал Суровый.

О том, что это место действительно суровое, говорит отзыв одного из служивших там офицеров.

«Возьмите тучи, – написал он. — Разместите, взбейте их руками и ногами, добавьте снега. Все это сдобрите ветром, лучше – шквальным. Приправьте холодом за минус тридцать. Все это киньте на голые скалы месяцев на шесть. Кислорода убавьте – на тридцать процентов меньше положенного, кипение воды – при плюс восьмидесяти градусах. И при этом множество искорёженной и сгоревшей техники. Вот это и будет перевал Саланг, в переводе с афганского – суровый».

Хотя война шла уже не первый год, жили солдаты в палатках. Стояли они чуть ниже самого перевала, но от этого было не легче. Больше всего с непривычки страдали от недостатка кислорода. Малейшее усилие вызывало острую одышку. Не менее месяца понадобилось для акклиматизации.

Помимо непосредственно несения службы, почти всё время уходило на строительство казарм, плаца и других необходимых помещений. И это при всей программе по учебным стрельбам, политзанятиям и даже строевой подготовке. Несмотря на неплохую подготовку в учебном подразделении, понадобился не один месяц, чтобы втянуться.

Главной задачей подразделения была охрана подступов к тоннелю. Непосредственно перед въездами в тоннель располагались контрольно-пропускные пункты, которые проводили досмотр гражданских автомобилей или, как их называли наши солдаты, барбухаек. Они же регулировали поток автотранспорта через тоннель. Дело в том, что въезд автомобилей в тоннель был организован по дням недели. К примеру, в понедельник пропускались автомобили, следующие с севера. Во вторник – в обратном направлении. Сделано это было для того, чтобы исключить возможные заторы в тоннеле, которые грозили трагическими последствиями. Так, до установления такого порядка в тоннеле погибли около двух десятков наших солдат. В лютый мороз один из автомобилей создал затор в тоннеле. Водители остановившихся машин двигатели не заглушили. И люди погибли от угарного газа. Позже при сходных обстоятельствах погибли уже около двухсот человек военных и гражданских. По той же причине загазованности. Из‑за большой протяжённости тоннеля, около трёх километров, там практически не было вентиляции, и выхлопы от автомобилей скапливались в нём. Даже при закрытых окнах в кабинах вскоре дышать становилось затруднительно. Поэтому и было принято решение пропускать автомобили только в одном направлении. И был установлен соответствующий график.

 Но регулировка движения подразделения Шайдарова не особо касалась. Лишь несколько раз за всё время службы ему приходилось стоять на КПП у въезда. А в основном мотострелки охраняли подступы к тоннелю. Они располагались на точках на подъезде к тоннелю, а чаще в секретах в окружающих горах. Секреты выставлялись везде, где к тоннелю могли просочиться моджахеды. И таких попыток было множество. Игорь Николаевич вспоминает ощущения после первого обстрела, под который он попал в наряде. Страха не было. Но какое‑то неприятное чувство было. В ответ стреляли не только бойцы из секрета. Рядом с тоннелем стояли артиллеристы. И они немедленно открывали огонь по площади, откуда были выстрелы. Почему по площади? Да потому, что стрелявших по ним Игорь с товарищами ни разу не видел. Спрятаться в горах было очень легко, особенно моджахедам, знающим каждый квадратный метр своих гор.

Назвать службу трудной Игорь Николаевич сейчас не хочет. Да, трудности были, особенно зимой. Но ко всему привыкаешь. А вот нудной её назвать было можно. Каждый день одно и то же. Еду поначалу готовили в полевых кухнях. С привкусом солярки, которой разжигали дрова. Позже сами же построили столовую. Кормить стали лучше. Кроме того, им в качестве подкрепления за службу на высокогорье выдавали сгущённое молоко, шоколад.

Он вспоминает, как однажды попал в наряд на седьмое ноября. По поводу праздника поступило предупреждение о возможных нападениях или обстрелах. Поэтому в секрете все были в напряжении. И когда услышали, как осыпаются камни с гор, все взялись за оружие. И вдруг увидели, как по горам скачут горные козлы. Посмотрели на начальника караула. Тот молча кивнул головой. Несколько очередей из автоматов, и в части в этот вечер был праздничный обед из свеженины.

Но такие праздники были редкими. Каждый третий день в наряд. Потом короткий отдых, который и отдыхом было назвать нельзя, учёба, и снова в наряд. Все годы, что наши войска были в Афганистане, банды не оставляли попыток уничтожить тоннель и прервать снабжение наших войск. Но за все десять лет им это так и не удалось. В этом заслуга в том числе и нашего земляка Игоря Шайдарова.