Юрий Роганин прошёл службу в Афганистане водителем

Юрий Роганин прибыл в Шинданд на западе Афганистана очередным бортом. И первыми из строя вызвали владеющих музыкальными инструментами. Юрий владел. В третьем училище, где он учился до призыва, он играл в духовом оркестре. Естественно, что на команду выйти из строя, он вышел. И попал в музвзвод.

Казалось бы, что может быть лучше? Играй себе на построениях полка, на разводе в наряд или в караул, в остальное время репетируй. Худшее, что было в музвзводе — это строевая подготовка. Да и та в ограниченном объёме. Но через два месяца Роганин затосковал. Донимала одна мысль:«Вот вернусь домой. Спросят, где служил? В Афганистане. Что делал? На теноре в музвзводе играл. От стыда сгореть можно». И он решительно направился к старшине расположенной рядом роты материального обеспечения полка:

— Возьмите в роту, водительские права есть, в машинах разбираюсь. Возьмите.

Старшина подумал и подвёл его к стоящему под забором почти полностью раскуроченному ЗИЛу.

— Говоришь, в машинах разбираешься? – насмешливо проговорил старшина. — Ну, вот тебе машина. Заведёшь её за два месяца, возьму в роту. А пока у меня свободных машин нет.

ЗИЛ с бочкой, конечно, был в ужасном состоянии. Двигатель раскурочен, фары сняты. Колес не было. И это только при беглом осмотре. И всё же Роганин вызов принял. Но начал не с ремонта.

На другой день он попросил собраться водителей — старослужащих роты.

— Я понимаю, — обратился он к «старикам», — я сегодня поставлю новую головку блока или генератор, а завтра его не будет. Мне же ещё и в музвзводе служить надо. Так я эту машину и за год не восстановлю. А старшина дал мне два месяца на всё про всё. Только тогда переведёт к вам в роту.

Его выслушали, переглянулись. И один из сержантов говорит:

— Правильно говоришь. И обратился по адресу. Так вот, пока ты восстанавливаешь эту развалюху, никто с неё и болта не возьмёт. Нам и самим интересно, чего ты стоишь?

И действительно, пока он возился с этой машиной, никто ничего с неё не взял.

День начинался с репетиций в музыкальном взводе. После обеда он шел к машине. И через полтора месяца её завёл. И стал на ней же развозить в полку воду. Вода нужна была всем. Утром в столовую. Затем в «чайник» на полтора кубических метра. В него вечером засыпали двадцать пачек индийского чая, а с утра военнослужащие набирали этот чай во фляжки. Сырую воду пить было категорически запрещено.

Ну что ещё нужно? Своего добился, автомашину получил. Но через несколько месяцев он занудился и опять к старшине:

— Пошлите на боевые.

— Какие тебе боевые. Там водовозка не нужна. Работай.

Но он снова и снова со своим. И старшина сдался.

— Вон там КАМАЗ стоит. Восстанавливай. Будешь уголь по «точкам» развозить.

Через некоторое время Роганин выехал с углём в первый рейс на «точку».

341-й мотострелковый полк, в котором служил Юрий Роганин, контролировал в Афганистане западную территориальную зону. Населена она преимущественно таджиками. Группировка моджахедов Турана Исмаила постоянно нападала на колонны по трассе «Кушка – Герат – Шинданд – Кандагар». Препятствовать этим нападениям и были призваны расположенные вдоль трассы блокпосты, которые тогда называли просто «точками». Вот по этим «точкам» и развозил Роганин уголь. Это уже была более интересная работа. Но и более опасная. Однажды он попал под реальный обстрел. В этом случае приказ предписывал одно – педаль газа «до полика» и как можно быстрее выезжать из зоны обстрела. На этот раз пронесло. Приехал на базу благополучно. И только при осмотре автомобиля нашли пулевую пробоину в полу кабины, под ногами, и две в кузове.

Так бы и служил он до увольнения, но случай снова круто всё изменил. Однажды он столкнулся с гражданином в штатском. Гражданский в расположении полка не был редкостью. Вольнонаёмных в различных подразделениях полка было немало. Но этот начал расспрашивать, где командир части, где старшина, чем они занимаются. На эти вопросы Роганин ответил, мягко сказать, не очень вежливо. И нарвался на крик гражданина с нешуточными угрозами.

Когда в роту вернулся старшина, Юрий рассказал ему о гражданском, который орал на него отнюдь не как гражданский. Старшина выслушал, подумал и говорит:

— Ладно, пока сиди, а я суну нос, разузнаю, что там.

Оказалось, что нарвался Роганин на заместителя командира дивизии по политической части. И тот не намерен спускать этому солдату грубость по отношению к нему. Поэтому старшина предложил единственный выход: отправить Юрия на дальнюю «точку», где его разыскать будет труднее. Так он оказался на «точке», где прослужил до увольнения.

По его словам, особых происшествий на «точке» почти не было. К 1987 году в районе Шинданда было сравнительно тихо. Хотя полк за 1987 год потерял погибшими и умершими 18 военнослужащих. Вот такая была тишина. Самое запомнившееся событие на «точке» — это ночной обстрел их расположения реактивными снарядами. Проснувшись утром, они увидели торчавший хвост реактивной ракеты на дорожке. Второй снаряд попал в только что построенную солдатами глинобитную баньку. И тоже не взорвался. Самого же обстрела никто не услыхал. Дело в том, что невдалеке располагалась батарея самоходных орудий «Гиацинт». И каждую ночь они обстреливали окрестности. К этой канонаде все привыкли и спали под неё вполне комфортно.

Когда вышел приказ об увольнении военнослужащих его года призыва, Юрия Роганина вернули в полк, который как раз выходил на боевое задание. Но его и еще четырех «дембелей» оставили в полку бессменными дежурными. Однажды они услышали по полковому радио сообщение, что имеющие право на увольнение и желающие улететь ближайшим бортом должны обратиться в секретную часть. Юрий обратился. Там проверили его документы и сообщили, что вылет следующим утром.

— А как же дежурство? – спросил он.

— С этим мы разберёмся, – ответил секретчик.

И утром, в заранее приготовленном новеньком обмундировании Юрий Роганин был уже у взлётной полосы. Служба для «неправильного» солдата благополучно закончилась.