Рискуя жизнью и здоровьем. Шебекинец Юрий Помазуновский поделился воспоминаниями о Чернобыле

26 апреля отмечается 37-я годовщина со дня взрыва на четвёртом энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции. Многие шебекинцы принимали участие в ликвидации последствий аварии. Один из них – Юрий Помазуновский.

Летом 1986 года двадцатипятилетний Юрий работал на Новотаволжанском сахарном заводе и только что стал молодым отцом. В августе его вызвали в военкомат и поставили перед фактом, что срочно нужно ехать на Чернобыльскую АЭС. Через пару дней мужчина был уже на месте. С остальными ликвидаторами Юрия поселили в палаточном городке. Цель у всех была одна: расчищать заражённую территорию на станции. В некоторых местах стрелка дозиметра просто зашкаливала, радиация была очень высока. Позже работал водителем.

«Дело уже было осенью, нас переселили в зимний лагерь, это примерно в 20 км от станции, – вспомнил Помазуновский. – Тем не менее, мы даже на время сна одевали респираторы, так как рядом с палаточным городком было много заражённой пыли. С респираторами мы не расставались. Недалеко от нас, в лесу, стояли ели с жёлтыми иголками, росли огромные грибы, в реке плавала очень большая рыба, такого я в жизни не видел, всё это было наполнено радиацией. И так как я служил в армии в отдельном взводе химической разведки и дозиметрического контроля, о радиации был наслышан. Несколько раз я бывал вблизи саркофага четвёртого энергоблока».

Подъём был ранний у ликвидаторов, на утренний туалет и завтрак отводилось совсем немного времени, потом все садились в автобус и ехали на станцию. Незаменимым помощником в работе служил дозиметр. Бывало, что и пяти минут не проходило, как нужно было возвращаться назад - всё зависело от заражённости радиацией того или иного участка. А когда приходилось расчищать территорию и больше часа. Ликвидаторам можно было получить полтора рентгена в день – ни больше, ни меньше. Предельно допустимой дозой на весь период пребывания на ЧАЭС было 25 рентген. После смены участники ликвидации аварии принимали душ там же, на станции, одевали новое обмундирование и ехали в лагерь.

Юрий геройски выполнял свою работу полтора месяца. Приятной новостью командир обрадовал уже в октябре, он сообщил, что бригада может ехать домой. В Новой Таволжанке Юрий возобновил трудовую деятельность на сахарном заводе, через два года в семье появился ещё один сын. Супруга Татьяна рассказала, что связи с любимым, когда он находился в Чернобыле, не было, она не находила себе места.

«Не было ни звонков, ни писем. Сложно тогда приходилось, осталась одна с грудным ребёнком на руках. Когда приехал, счастью не был предела. Он рассказывал только хорошее, как встретил там друга, как попал на концерт Аллы Пугачёвой… Помню, что где-то с полгода Юра сильно кашлял, не помогали никакие лекарства, лечили долго, помогла народная медицина. Мы понимали, что это всё последствия. Хочется запомнить только хорошее, а плохое забыть», – поделилась Татьяна.

Более серьёзные последствия радиации дали о себе знать спустя годы. В 2001 году Юрию Александровичу удалили одну опухоль, в 2018 – вторую. Сейчас он инвалид 1 группы. Тем не менее он не унывает, живёт с любимой супругой Татьяной в селе Новая Таволжанка и верит в лучшее.