Ради жизни на земле. Шебекинец Николай Гикалов — о ликвидации последствий в Чернобыле

Николай Гикалов родился и вырос в Шебекино. В армии служил в ракетных войсках, в Хабаровске. 4 августа 1986 года к его дому подъехал автобус, ему сказали, что нужно быстро собираться и ехать в военкомат. На месте мобилизованным шебекинцам объяснили, что всем необходимо ехать в Чернобыль. О том, что они едут ликвидировать последствия взрыва на Чернобыльской АЭС, узнали только в Киеве. Откуда мобилизованных развозили по воинским частям в палаточный городок, который находился в тридцати километрах от станции.

«Между нами распределили машины, согласно военно-учётным специальностям. Мне достался «КамАЗ». На кабины автомобилей, работавших в заражённой зоне, прикрепляли свинцовые щиты, поглощавшие воздействие радиации, — рассказал Николай Гикалов. — Особого страха и суеты не было. Нам объяснили, что это опасно, но, видимо, в силу молодости мы это всерьёз не воспринимали. Ведь радиацию не видно, не слышно, она не пахнет, и нам непонятно было, чего бояться. Наша группа как‑то пыталась играть в футбол. Офицеры, увидев это, строго-настрого запретили играть, так как нельзя было поднимать заражённую пыль. Сложно приходилось и тем, кто курил. Им это запрещали».

Спустя пару дней прибывших допустили к работе. Когда ихпривозили на станцию, мы заходили в бытовку в одну дверь, сняв свою одежду, переодевались в форму, пропитанную специальным веществом, защищающим от излучения, надевали респиратор, выходили в другую дверь. Поработав определённое время, возвращались в эту же бытовку, снимали форму, которая за считанные минуты пропитывалась радиацией насквозь, и сразу же в душевую.

Первое время Гикалов перевозил на «КамАЗе» строительные материалы. Потом его перевели в пожарную часть. Пожарные машины были задействованы на очистке от радиации. Её пытались смывать под сильным напором брандспойта, проводили дезактивацию — поливали землю в заражённой зоне специальным раствором, который при высыхании образовывал плёнку, и благодаря чему пыль не поднималась вверх.

Затем группу, в которой был Гикалов, перевели работать в зону взрыва под четвёртым энергоблоком АЭС. Там убирали под реактором слой заражённого грунта, бросали в большие контейнеры с крышками. Перед началом всегда делались замеры дозиметром и только после этого приступали к работе.

«Мы изо всех сил пытались за максимально короткое время убрать как можно больше грунта. На смену нам приходила другая группа», — сказал Николай Гикалов.

Они, тогда ещё совсем молодые парни, с удивлением смотрели на огромные краны тридцатиметровой высоты, на бульдозеры, которыми управляли люди с пультами в руках, находясь метрах в ста от техники. Тогда, в 1986 году, для них это было большой диковинкой, они ещё не знали и не понимали того, как техника может работать и передвигаться без водителей. Экскаваторы, которые копали траншею большой глубины вокруг взорвавшегося реактора 4-го энергоблока для сооружения саркофага над ним, также поражали их воображение. Николай Петрович до сих пор рассказывает о той технике с большим восторгом. Не меньшим было изумление, когда в лесу встречались яблоки таких размеров, что даже не помещались в руку, грибы высотой до двадцатипяти сантиметров. Это происходило из‑за сильнейшего воздействия радиации.

Каждый работал до тех пор, пока не набирал дозу радиации. Всего Гикалов провёл в Чернобыле 45 суток. В период ожидания без дела никто не сидел, солдаты продолжали строить зимний палаточный городок. Всё‑таки дело шло к осени и была необходимость в более тёплых помещениях для проживания всех участников ликвидации аварии.

Николая дома ждала жена Наталья. Через год после возвращения домой у них родился старший сын. Несмотря на средства и способы защиты, которые ликвидаторы старались использовать, работа в Чернобыле всё равно отразилась на здоровье Николая Петровича. Он, как «чернобылец» пользовался предоставляемыми государством льготами и бесплатными путёвками в санатории для поправки здоровья. В настоящее время находится на пенсии.

Поинтересовалась у Гикалова, общается ли он сегодня с кем‑то из ликвидаторов, с которыми там работал. Николай ответил:

«Конечно. Практически со всеми. Мы созваниваемся, переписываемся в социальных сетях. Ежегодно 26 апреля собираемся вместе, чтобы почтить память тех, кого уже нет с нами. С 2016 года встречи проходят возле памятника участникам ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, который установили возле храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». С каждым годом участников ликвидации последствий аварии становится всё меньше».

За участие в ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС Николай Петрович Гикалов получил несколько наград. Главной считает орден Мужества. Героизму участников ликвидации последствий чернобыльской катастрофы нужно отдать должное. Каждый день их пребывания в зоне аварии был испытанием. Пожелаем им здоровья и долгих лет жизни.