Иван Калашников получил звание «Почётный гражданин»

Иван Алексеевич Калашников до сих пор не знает, что послужило поводом для избрания только что демобилизованного из армии парня председателем Белоколодезянского сельского совета. Особых заслуг он за собой не помнит. Работал, как все, в колхозе, причем очень недолго. Скорее всего, внимание к нему руководителей тогда Большетроицкого района привлекло то, что он стал в армии кандидатом в члены КПСС. Всё‑таки далеко не всех принимали в партию во время срочной службы. Это доверие надо было заслужить. Иван в своем подразделении был секретарем комсомольской организации. И, наверное, неплохим, раз ему предложили вступить в партию.

Так или иначе, молодого парня в 23 года избирают председателем Белоколодезянского сельского совета. В шестидесятых годах территория совета была существенно меньше, чем сейчас. Но работы хватало. Тем более, что Иван практически не знал эту работу. Все приходилось изучать по мере решения тех или иных территориальных проблем. А решать можно было только с помощью колхоза. И далеко не всегда опытные председатели хозяйств прислушивались к мнению и просьбам двадцатитрехлетнего парня.

Год работы пролетел, как один день. Самое значительное событие — это прием в члены КПСС. Поскольку он пришел из армии кандидатом, пришлось продлить кандидатский стаж. А через год молодого коммуниста направили на учебу в Корочанскую годичную сельскохозяйственную школу подготовки кадров. Это было время укрупнения колхозов, требовались грамотные специалисты и руководители. Школа в какой‑то мере помогала гасить кадровый голод и давала определенные знания тем, кто уже находился на руководящих должностях. Там учились председатели колхозов, секретари парткомов, работники разного уровня органов власти.

Через год Калашникова направляют в колхоз имени Чапаева зоотехником. И избирают секретарем партийного комитета хозяйства. А еще через год он возвращается в родное село на должность председателя сельского совета. К тому времени Иван Алексеевич уже обзавелся семьей, набрался опыта. Единственное, чего не хватало — это диплома о высшем образовании. Именно об этом ему однажды и сказал инструктор РК КПСС Николай Андреевич Сорокин. И не только сказал. Чуть позже он звонит и говорит:

«Приехал представитель Харьковского сельскохозяйственного института. Надо бы тебе подъехать».

Калашников — к председателю колхоза. В то время им был Иван Григорьевич Красноруцкий. Он без долгих объяснений дал автомашину, и Калашников поехал.

В то время в Волчанске, на базе техникума механизации сельского хозяйства, сформировали филиал Харьковского сельхозинститута. Учились по выходным. Слушали лекции, делали лабораторные работы. И так чуть больше года. А потом решили, что это нецелесообразно, и всех студентов этого филиала перевели на заочное отделение. Так или иначе, а в 1970 году Иван Алексеевич получил диплом ученого агронома.

В то время государство своих представителей на местах особо не баловало. У председателя сельского совета, как правило, сохранялась заработная плата по прежнему месту работы. Калашников получал, как учетчик колхоза – 90 рублей. Для сравнения скажу, что я в то время работал токарем в автохозяйстве и зарабатывал от 100 до 120 рублей в месяц. Калашников тогда строился, семья пополнилась, и 83 рубля «на руки» реально не хватало. О чем он и сказал в один из приездов в Белый Колодезь тогдашнему председателю исполкома районного совета Алексею Петровичу Аргунову.

«Хорошо, мы подумаем», — ответил тот.

Последствия того короткого разговора оказались неожиданными. Через некоторое время Калашникова вызывают в горком партии.

«Ты вопрос о заработной плате поднимал, – говорит первый секретарь Владимир Грунин. — Вот мы и предлагаем тебя на должность секретаря парткома совхоза имени Жданова».

От неожиданности Калашников и слова не мог вымолвить. Совхоз имени Жданова тогда был одним из крупнейших хозяйств района. Практически все земли запада района принадлежали ему: от Шебекино и почти до Разумного, включая Крутой Лог, Шамино, Нижний Ольшанец и Карнауховку. Да и по численности работающих это был один из крупнейших коллективов. А партийная организация состояла из нескольких цеховых.

Приехал домой, рассказал жене, а та категорически воспротивилась: откажись, и все. Только-только обустроились, дом получили с выплатой в рассрочку, платить осталось чуть. Жена работала в колхозе экономистом. А тут переезд.

«Езжай, и откажись».

С женой не поспоришь. Поехал. А духу отказаться не хватило. Грунин слова не дал сказать.

«Второго февраля отчетно-выборное собрание. Тебе ясно? Готовься».

И всё. Такая безаппеляционность была обычной в обращении с коммунистами. Партия посылает. Отказов просто быть не может. На собрании неожиданности не было, и Иван Алексеевич приступил к исполнению обязанностей секретаря парткома.

Если кто‑то сейчас думает, что секретарь парткома занимался только партийной работой, то глубоко ошибается. В те времена он отвечал за все. Если только что‑то где‑то не ладилось, на каком‑то участке намечался провал, помимо административных мер, принимаемых директором, собирался партком. Проблема обсуждалась, и принималось постановление. А поскольку все или почти все руководители были коммунистами, постановление парткома было обязательным для исполнения. И если партком вынес решение освободить того или иного руководителя, то работать на этой должности ему уже было не суждено. В таких условиях определенного двоевластия очень важны были взаимоотношения секретаря парткома с руководителем хозяйства. Если оба действовали сообща, согласованно, дела шли хорошо. Если же возникало определенное непонимание, неизбежен был конфликт. Который не обязательно выливался в неприкрытое противостояние, хотя и такое бывало. Но, как правило, приводило к тому, что кому‑то из двух первых лиц приходилось уходить на другую работу.

Именно так получилось у Калашникова с новым руководителем совхоза после семи лет работы секретарем парткома. Конфликта не было, но и взаимопонимания тоже. В таких условиях Калашников работать не мог и не хотел. Поэтому без раздумий отозвался на предложение возглавить исполком Масловопристанского поселкового совета.

В то время посёлок совершенно не был похож на нынешний. Песчаные дороги вместо асфальтовых. Преимущественно частная застройка. Один детский сад и маленькая, тесная школа. Но зато кроме совхоза было несколько организаций и предприятий. Всех руководителей Иван Алексеевич хорошо знал и со всеми хорошо взаимодействовал. Например, детский сад принадлежал передвижной механизированной колонне, но принимали туда детей независимо от места работы их родителей.

Коренное изменение облика посёлка началось со строительством водохранилища. А для председателя исполкома сельского совета возникла огромная проблема под названием «переселение». Сёла Ивановка и Приютовка попали под затопление. Для его жителей стали строить жилье. В основном многоэтажное, со всеми удобствами. Молодежь переезжала охотно. А старики и многие пожилые люди противились. И понятно почему. В селе у них был огородный участок, живность, у многих коровы. Сельские жители давно отучились надеяться на государство, многое для своего пропитания выращивали сами: овощи, птицу и скот. И как жить без огорода и своей живности, они не представляли.

Иван Алексеевич вспоминает, как они вместе с заместителем председателя райисполкома ходили по домам сельчан и уговаривали переехать на новое место жительства. Было все. И слезы, и ругань, и даже угрозы. Но постепенно жители домов, попадающих под затопление, переехали в новое жильё.

Не меньше хлопот было и с началом газификации поселения. Велась она на долевых началах. Государство оплачивало газопровод по улицам, а население должно было оплатить подвод газа к дому и, естественно, монтаж внутридомового оборудования. Многие не имели представления, что такое газ. Категорически отказывались от него. Некоторые утверждали, что начальство пропьет их деньги и никакого газа не будет. Приходилось детально разъяснять, чем газ лучше любого другого топлива, насколько облегчится их жизнь. Что касается собранных денег, сошлись на том, что будет открыт отдельный счет, избран кассир из числа жителей поселка, без подписи которого деньги использовать будет невозможно. И все равно некоторые из жителей категорически отказались от газификации. И лишь тогда, когда газ пустили и все убедились на примере соседей в преимуществах газа в доме, стали просить о проведении газа и в их дома.

После этого поднялась волна недовольства жителей села Ржавец, которое не попадало под газификацию. Делегации от жителей ходили по всем инстанциям. И, в конце концов, было принято решение газифицировать и это село. Надо понимать, что в то время никаких специальных служб по организации проектирования, заключению договоров с населением не было. Все ложилось на плечи сотрудников местного исполкома поселкового совета и на его председателя. В то время Калашников знал всех начальников, так или иначе причастных к газификации как в районе, так и в области.

С подведением газа в посёлок началось массовое строительство многоэтажных домов. Квартиры продавались, в них переселялись из районов Крайнего Севера. Численность жителей посёлка стала стремительно расти. Одновременно улучшалась и инфраструктура поселка. Открывались магазины, была построена амбулатория, еще два детских сада, храм. Просторная средняя школа. Кстати, старое здание школы, опять же по инициативе Калашникова, было отдано под размещение исполкома поселкового совета. Только перегородки поставили кирпичные и фасад перенесли на противоположную сторону, на улицу. Здание используется и по сей день.

По словам Ивана Алексеевича, в преображении посёлка принимали участие все предприятия, расположенные на территории совета. Строили жилье, дороги, благоустраивали поселок. Работать было хоть и нелегко, но интересно. Семнадцать лет работы в качестве председателя исполкома поселкового совета пролетели, как один день.

Сейчас Почётный гражданин поселка Маслова Пристань Иван Алексеевич Калашников с супругой живет в здесь же, где и вырастил и поставил на ноги двоих детей. Сейчас кроме четырех внуков уже и трое правнуков. Построил домик, занимается своим небольшим хозяйством. В октябре этого года ему исполнится 80 лет.