Герой войны, Герой Труда. Иван Григорьевич Красноруцкий оставил добрый след на земле

Иван Григорьевич Красноруцкий. Сегодня речь пойдёт именно о нём, родившемся сто лет назад в крошечном хуторке, прошедшем войну, долгие годы работавшем руководителем различных предприятий, в основной своей массе сельскохозяйственных.

Рассказ будет долгим, начнём всё по порядку. Существовал в конце XIX – начале XX веков на территории Белянского сельского совета Большетроицкого района Курской области хутор Заморный. Почему он такое неказистое название имел, об этом теперь никто не скажет, ибо хутора того на карте шебекинской земли нет, равно как и десятков других сёл и хуторов, в которых рождались и жили наши предки.

Когда родился Ваня Красноруцкий, на хуторе народу было немало, в каждой семье детей было от трёх-четырёх человек до семи-восьми, а в некоторых семьях и больше. Практически все в меру сил работали, хлеб даром не ели. Ваня Красноруцкий в этом смысле ничем от других не отличался, родители к труду его приучали, фигурально выражаясь, с пелёнок. Семь классов он закончил в Белянской школе. Благо до неё было не так далеко от дома. Учился он хорошо, был старательным. Неудивительно поэтому, что в сёлах Стариково, Репное, Протопоповка, ему, как «большому грамотею», доверено было в пятнадцатилетнем возрасте вести «Ликбез». То есть он обучал неграмотное взрослое население чтению и письму. Когда Красноруцкому исполнилось 18 лет, то ему в сельхозартели села Зимовенька предложили должность бухгалтера, на которой он пробыл до призыва в армию в 1940 году.

Война

Её Иван Григорьевич Красноруцкий встретил в должности командира отдельного саперного отделения в Орловском военном округе. Как‑то так у нас повелось, что когда вспоминают войну, то о сапёрах говорят мало. О лётчиках, танкистах, артиллеристах, разведчиках, партизанах – сколько угодно, а о сапёрах в лучшем случае вскользь, два слова. А ведь роль тех, кто во время войны всё время ползал на передовой, разминировал чужие мины, ставил свои, трудно переоценить. Цену сапёрам знали очень хорошо представители всех родов войск и уважали их безмерно. Так вот, Красноруцкий был одним из тех глубоко уважаемых людей.

Однако война не признаёт стабильности: пробыв сапёром ровно полгода, Красноруцкий был переброшен в Курский 134-й запасной стрелковый полк 21-й армии, в составе которого принял участие в боях на Курской Дуге.

Сын Ивана Григорьевича Красноруцкого — Виктор Иванович — рассказал мне, что его бабушка, мама его отца, во время войны, узнав, что её сын находится в посёлка Чернянка, пешком ходила туда из хутора Заморный, чтобы повидаться с ним. Однако не судьба им было свидеться: Ивана Григорьевича ранило, и он был отправлен в медсанбат в город Елец.

Кто мог тогда предполагать, что ранение окажется судьбоносным для Ивана Григорьевича, но оно стало таковым, ибо в госпитале нашего героя настигла любовь в лице повара Маруси, которая в последствии стала его женой Марией Сидоровной. Виктор Иванович Красноруцкий рассказал ещё один интересный эпизод, связанный с тем ранением отца.

«Отцу хотели ампутировать ногу, но одна из санитарок отстояла перед хирургом свою точку зрения, что не надо этого делать. Отец часто вспоминал её потом после войны, мечтал встретиться с ней. И что вы думаете? Встретился! Причём, знаете, где? В Большетроицком! Оказывается, она после войны поселилась там жить. Вот это была встреча! Они наговориться не могли друг с другом».

Войну Иван Григорьевич Красноруцкий закончил в Румынии, но домой вернулся лишь в1948 году, ибо несколько лет после войны служил в Уральском венном округе. Вся грудь у него была в медалях: «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и другие.

«Многие из наград отца мы, детишки, потеряли, — признаётся Виктор Красноруцкий. — Игрались ими и потеряли. Отец к этим потерям отнёсся равнодушно, тогда не было моды ордена и медали носить, фронтовики стеснялись это делать».

После войны

Иван Григорьевич без раскачки окунулся в мирные трудовые будни: трудился рядовым колхозником колхоза «Пятиричка» (был в те годы такой на хуторе Заморный), затем там же бригадиром полеводов. Когда закончил заочно Корочанский сельхозтехникум, его назначили председателем колхоза. Это случилось в 1951 году. А потом Красноруцкого перевели из родного хозяйства председателем в колхоз имени Кагановича, после — в колхоз имени 19-го партсъезда, а в 1969 году — в колхоз «Россия».

«Мы отца дома практически не видели. О наших школьных делах отец чаще всего узнавал от мамы, отдыхать он никогда не отдыхал. Ему было дико ничего не делать, жил он, без всякого преувеличения, жизнью колхоза, — рассказал Виктор Красноруцкий. — Он был типичным представителем фронтового поколения, трудоголиком и бессребреником, жил по принципу: раньше думай о Родине, а потом о себе. Именно в то время, когда отец работал председателем, в селе Белый Колодезь были построены Дом культуры и школа, а в селе Купино — школа, контора, Дом культуры. После того как в 1982 году отец ушёл из колхоза «Россия», он некоторое время работал директором МПК по рыбоводству «Шебекинский». 

Виктор Иванович положил передо мной «Личный листок по учёту кадров Красноруцкого Ивана Григорьевича», где было записано: награждён Орденом Ленина, Орденом Трудового Красного знамени, ещё одним Орденом Трудового Красного Знамени, Орденом Октябрьской революции, Орденом Отечественной войны 1–й степени и ещё 14 медалями за трудовые и боевые заслуги. Что ещё можно к этому добавить?